Loksa. Männi t.

В братской могиле Локса захоронено 12  моряков миноносца "Карл Маркс" и неизвестное количество  воинов, погибших в ВОВ.  Памятник был установлен 1951 году.

"Карл Маркс" бывший "Изяслав" (тип "Новик")
- 21 апреля 1921 года вновь вошёл в состав Балтийского флота. В 1925-27 и 1934-37 годах прошёл капитальные ремонты. Участвовал в Срветско-Финской войне.
22 июня 1941 года встретил под командованием капитана 3 ранга Л.В.Дубровицкого в составе 3-го дивизиона эсминцев КБФ.
23, 25 и 26.06.41 г. - в составе отряда кораблей участвовал в постановке оборонительного минного заграждения в устье Финского залива.
29.06.41 г. - около Таллина имел ложный контакт с подводной лодкой. Атаковал её глубинными бомбами, из-за взрыва одной из них была разрушена кормовая часть коробля.01.07.41 г. - возглавлял эскорт кораблей из Таллина в Кронштадт.
08.08.41 г. - пришёл в залив Хара-Лахт для поддержки дозора. Пришвартовался к пристани рядом с местечком Локса. В это время советские войска уже ушли из Локса, узнав об этом командир стал сниматься с якоря но в этот момент эсминец был атакован четырьмя немецкими самолётами. От разрыва серии бомб рядом с кораблём и взрыва глубинных бомб на СКА "МО-229" стоявшего рядом, вышли из строя все три котла и было затоплено машинное отделение. В 17 часов 55 минут корабль затонул на мелком месте (глубина 11 метров).
11.08.41 г, - воизбежании подъёма врагом эсминец атаковали и полностью разрушили советские ТКА.
Вооружение: 5х1-102-мм, 1х1-76-мм "Лендера", 4х1-45 мм "21-К", 2х3-450 мм ТА, 40 мин заграждения, 2 бомбосбрасывателя.

Эсминец "Крл Маркс"
Водоизмещение 1800 (первоначальное 1350) т.
Длина 107,1 м,
ширина 9,4 м,
осадка 3,0 м.
Мощность механизмов 32700 л.с.,
скорость 27 уз.,
при скорости 16 уз дальность плавания составляла 1560 миль.
Вооружение 5 102-мм, 1 76,2-мм и 4 45-мм орудия, 2 трехтрубных 450-мм торпедных аппарата, 2 бомбосбрасывателя 40 мин заграждения.
Экипаж: 168 человек.

8 августа 1941 года миноносец Балтфлота «Карл Маркс», выполняя боевое задание, зашел в Локса, где подвергся налету фашистских «юнкерсов» и погиб. Об этих событиях написано немало, но всей правды мы так и не знаем, пишет Андрей Бабин.
Об этом дне мне рассказал в свое время актер, режиссер и театральный деятель Эстонии Микк Микивер, которого, увы, уже нет с нами. Это было в мае 1996 года.


Сквозь огонь

«В то лето мне было почти четыре года», — начал Микивер, имея в виду лето 1941-го.

Эскадренный миноносец «Карл Маркс» стоял в бухте Хара близ поселка Локса. Этот день, 8 августа, стал для него последним.

В небе появились немецкие бомбардировщики. Под ударами бомб он загорелся и раскололся на три части. Горело и разлившееся по морю топливо.

«Когда я прибежал на берег, мне стало жутко, — вспоминал Микк Микивер. — Я не мог понять, как море может гореть. Но оно горело. Правда, на берегу я пробыл недолго. Взрослые приказали нам, детям, уйти подальше».

Тем временем оставшиеся в живых моряки плыли к берегу. Прямо сквозь огонь, стараясь подольше оставаться под водой.

Весть о выбирающихся на берег русских моряках с потопленного корабля быстро распространилась по поселку. Арнольд Микивер, директор Локсаской школы, ни секунды не сомневался: моряков надо спасать!

Арнольд Микивер — отец Микка Микивера. Это от отца он узнал подробности событий в Локса 8 августа 1941 года. Хотя и сам многое видел.

Арнольд Микивер превратил школу в госпиталь — для оказания первой помощи пострадавшим морякам. Он распорядился разыскать тех, кто связан с медициной — аптекаря, ветеринарного врача... Пришли его жена Хильда, двоюродный брат, учителя, школьники. Не хватало бинтов, и в ход шли полотенца, простыни. Люди несли и еду.

«Я тоже целый день был в школе», — вспоминал Микк Микивер. — Ужасное зрелище. Почти все моряки были обожжены, многие остались без волос. Их было около 50 человек. Мне запомнился матрос, лежавший в углу. Он поднял руку, и я увидел, что два пальца почти оторваны — держатся только на коже. Он попросил мою маму отрезать ножницами эти два пальца. Она едва чувств не лишилась. Тогда матрос обратился к аптекарю, но тот не понимал по-русски. Мама передала ему просьбу матроса, и тот ее выполнил».

Моряки с «Карла Маркса» оказались в Локса в тот короткий промежуток времени, когда поселок замер в напряженном ожидании: русские ушли, а немцы еще не пришли. Они были близко и могли прийти в любую минуту. А самолеты летали.

Директор школы распорядился вывесить за окном простыню с красным крестом. «Потом отец смеялся над этой своей наивностью, которая могла привести к беде, — рассказал Микк Микивер. — Может быть, заметив эту простыню с крестом, немцы как раз и стали бы бомбить школу. Обошлось».

Моряки были спасены. Удалось связаться с советскими войсками, и за моряками прислали транспорт. И они, попрощавшись со своими спасителями, уехали. А через час тридцать пять минут в Локса въехали первые немецкие мотоциклисты...

«Позже я узнал, что в поселке были и такие, кто косо смотрел на односельчан, спасающих красных моряков, — продолжал Микивер. — Вполне возможно. У нас однажды расстреляли своего же, рабочего кирпичного завода. Только за то, что тот придерживался левых взглядов. А тут — русские военные...»

«Это понять невозможно!»

По словам Микивера, не все из добравшихся до берега были спасены. «Некоторые моряки, человек двенадцать, предпочли другой маршрут, — рассказал он. — Расстояние до берега больше, зато там не было огня.

Обессиленные, они выбрались на берег. И были убиты местными жителями...»
Микивер закурил сигарету, стиснул голову руками. И вдруг отрывисто произнес: «Нет, нет, нет! Это понять невозможно!» И, помолчав, продолжил: «Отец вспоминал об этом до конца своей жизни. Даже спустя много лет не мог сдержать гнев. Он считал, что те подонки предали лично его. Ведь для жителей побережья помочь попавшему в беду — закон. Так всегда в наших краях было».

Мне тоже довелось жить в детстве в тех местах. Конечно, я знал о гибели «Карла Маркса». Но о том, что морякам оказывали помощь в нашей школе, — нет, нам ничего об этом не рассказывали.

Почему Арнольд Микивер без колебаний, но с большим риском организовал спасение русских моряков? Ведь немцы могли войти в поселок и на час тридцать пять минут раньше. Ему была так мила советская власть?

«Советская власть тут ни при чем, — ответил Микк Микивер. — Просто он был честный и добрый человек, всегда готовый помочь каждому, кто в помощи нуждался. Романтик и идеалист. Не зря же его все так уважали».

Сын того Микивера

Микк Микивер замолчал и закурил очередную сигарету. Потом долго и увлеченно рассказывал об отце. «Когда мне говорят, что я хороший артист или режиссер, мне это не так греет душу, как слова о том, что я сын того самого Арнольда Микивера», — признался он.

Беда пришла после войны. Когда в Эстонии началась кампания против «буржуазных националистов», ее жертвой стал и Арнольд Микивер. Его освободили от должности директора школы. По словам Микка Микивера, отец никогда ни на что не жаловался, но все знали, какой тяжелый это был для него удар. Ведь его отлучили от школы, которой он руководил с 1924 года.

Когда служба госбезопасности продержала его три дня под арестом в Таллинне, друзья сообщили о случившемся в Москву адмиралу Корякину, служившему на «Карле Марксе». Тот вмешался.

Бывая в Эстонии, он возмущался: человека орденом награждать надо, а они... Орденом Арнольда Микивера не наградили, но медаль дали. Только ни разу не надевал он ту медаль. Слишком велика была обида.

«Теперь опять нехорошие настали времена, — сказал Микк Микивер. — Когда-то среди локсаских мальчишек, таскавших яблоки из чужих садов, существовал негласный уговор — сад Арнольда Микивера неприкосновенен. Так его уважали. А недавно его дом сгорел. Экспертиза установила, что это был поджог... А отец и сегодня для меня жив. Когда мне надо с кем-то посоветоваться, я еду в Локса на кладбище. К отцу...»